Показано, что опыт Кауфмана, из которого был сделан вывод о росте массы со скоростью, может быть объяснён проявлением инерции. Такая интерпретация была исключена рабочей гипотезой, согласно которой электроны лишены инерциальной массы. Рассмотрен вопрос о верхнем пределе скоростей, который в теории относительности увязан с ростом массы. Автор полагает, что таким пределом является не скорость света, но скорость совокупности процессов, неизменная для любого объекта. Т. о., данный верхний предел скоростей исключает изменение массы со скоростью.

В противовес концепции бозонов, автор утверждает, что масса не создаётся в данном объёме, но присутствует в нём. Уточнено её определение, как способности передать и воспринять движение. Отсюда т. н. поля обладают массой и представляют собой нормальные среды. Из анализа бесконечности следует отсутствие физической пустоты (другое дело, пустота, как явление философское). Показано, что масса есть динамический аспект объёма; что она не зависит от скорости, и что т. н. поля представляют собой среды, состоящие из компонентов, проницаемых для таковых меньшего размера на всей бесконечности уровней.

В статье речь идёт о диалогах Галилео Галилея, о его парадоксе и о решении этого парадокса автором.

Эти эссе посвящены памяти великого русского ботаника Андрея Павловича Хохрякова (1933–1998). Он был асом полевых исследований – детально описал флоры огромных регионов; но одновременно умел глубоко теоретизировать – по-новому понял феномен растения как такового, весьма нетривиально соединив морфологический и экологический подходы к нему. Особой любовью у Андрея Павловича пользовался класс однодольных. Глубоко убеждён: именно здесь фитосфера достигла максимума своей красоты – сотворила наиболее изысканные и утончённые формы. Памяти Андрея Павловича верно служит его супруга и сотрудница Мая Тимофеевна Мазуренко – она вдохновила меня на обращение к этой теме.

Эти эссе посвящены памяти великого русского ботаника Андрея Павловича Хохрякова (1933–1998). Он был асом полевых исследований – детально описал флоры огромных регионов; но одновременно умел глубоко теоретизировать – по-новому понял феномен растения как такового, весьма нетривиально соединив морфологический и экологический подходы к нему. Особой любовью у Андрея Павловича пользовался класс однодольных. Глубоко убеждён: именно здесь фитосфера достигла максимума своей красоты – сотворила наиболее изысканные и утончённые формы. Памяти Андрея Павловича верно служит его супруга и сотрудница Мая Тимофеевна Мазуренко – она вдохновила меня на обращение к этой теме.

Эти эссе посвящены памяти великого русского ботаника Андрея Павловича Хохрякова (1933–1998). Он был асом полевых исследований – детально описал флоры огромных регионов; но одновременно умел глубоко теоретизировать – по-новому понял феномен растения как такового, весьма нетривиально соединив морфологический и экологический подходы к нему. Особой любовью у Андрея Павловича пользовался класс однодольных. Глубоко убеждён: именно здесь фитосфера достигла максимума своей красоты – сотворила наиболее изысканные и утончённые формы. Памяти Андрея Павловича верно служит его супруга и сотрудница Мая Тимофеевна Мазуренко – она вдохновила меня на обращение к этой теме.

Эти эссе посвящены памяти великого русского ботаника Андрея Павловича Хохрякова (1933–1998). Он был асом полевых исследований – детально описал флоры огромных регионов; но одновременно умел глубоко теоретизировать – по-новому понял феномен растения как такового, весьма нетривиально соединив морфологический и экологический подходы к нему. Особой любовью у Андрея Павловича пользовался класс однодольных. Глубоко убеждён: именно здесь фитосфера достигла максимума своей красоты – сотворила наиболее изысканные и утончённые формы. Памяти Андрея Павловича верно служит его супруга и сотрудница Мая Тимофеевна Мазуренко – она вдохновила меня на обращение к этой теме.

Эти эссе посвящены памяти великого русского ботаника Андрея Павловича Хохрякова (1933–1998). Он был асом полевых исследований – детально описал флоры огромных регионов; но одновременно умел глубоко теоретизировать – по-новому понял феномен растения как такового, весьма нетривиально соединив морфологический и экологический подходы к нему. Особой любовью у Андрея Павловича пользовался класс однодольных. Глубоко убеждён: именно здесь фитосфера достигла максимума своей красоты – сотворила наиболее изысканные и утончённые формы. Памяти Андрея Павловича верно служит его супруга и сотрудница Мая Тимофеевна Мазуренко – она вдохновила меня на обращение к этой теме.